Расскажи мне сказку о мире, где еще осталось что-то святое. Где тот, кто баюкал меня на груди, чьи руки грели и укрывали защитой в любой холод и тащили сквозь дремучий лес любых моих страхов, чьи губы обессиливали и поднимали выше звезд, не умеет причинить мне боли, когда все рухнет. Где предателей вычеркивают из всех списков, а не принимают в гостях с улыбками. Где слезы не примерзают к щекам, губы болят от поцелуев, а руки дрожат лишь от приятного волнения. В моем мире все не так.
Расскажи мне сказку о мире, в котором еще осталось что-то святое. О мире, в котором женщины не смотрят на чужих мужей как на своих мужчин, и не оставляют указателей к своей постели. О мире, в котором чужие мужья скользят взглядом по другим женщинам, не задерживая взгляд дольше пары секунд. В моем мире все по-другому. В моем мире искрит. И наступает то состояние сознания, которое не подарит никакой алкоголь — поэтому так важно оставаться трезвой. Чтобы, как у Полозковой, если что когда и случится, то хотя бы «по трезвяку».
Расскажи мне сказку о мире, в котором я живу без страстей и надрыва. У меня простая и понятная работа, борщи-пироги по выходным, цветы на 8 марта, муж таксист. Хозяйственный. Добряк. Сыновья подрастают, похожи на отца, а глазами — в меня. Будни размеренны, праздники предсказуемы: тут кумовья, тут дача, тут родители. Летом — ежегодный выезд в турецкую троечку. Да, не первая линия, и даже не вторая, но всё же море и блаженная неделя не-готовки и не-уборки, и книжку в мягкой обложке успеваю прочитать, и выпить сладкий коктейль с непонятным названием. И снова — в быт, в осень, в колесо. Что-что? Счастлива ли я? А шут его знает, я-из-параллельной-вселенной таким вопросом не задаюсь.
Расскажи мне сказку о мире, который со мной никогда не случится. Потому что уже случилась — жизнь. И от нее не спится, не дышится вольно, только много думается, и губы кривятся, брови ломаются, и слезы затекают в уши, если плакать, лежа на спине.